Самцхе-Джавахетия: более опасное повторение ситуации начала 1990-х годов?

22.06.2006

Самцхе-Джавахетия: более опасное повторение ситуации начала 1990-х годов?

Сергей Минасян

В настоящее время в Джавахетии наблюдается общий рост напряженности, вызванный, как считают местные жители, несправедливой дискриминационной политикой грузинских властей по отношению к армянскому населению этого края. Во многом негативное отношение к армянам Джавахка складывается и в широких кругах грузинского общества. Радикализация настроений как грузин, так и армян, может привести к открытому конфликту, тем более что в начале 1990-х годов в Джавахке лишь чудом удалось избежать повторения событий, аналогичных тем, которые произошли тогда в Абхазии и Южной Осетии.

Радикализация общественного сознания, причем далеко не только в контексте армяно-грузинских отношений, наблюдается в государствах Южного Кавказа повсеместно. Идет подспудный процесс накопления реваншистских и националистических настроений. Многие в Азербайджане и в Армении забыли кровавые годы войны в Карабахе. В Грузии выросло новое поколение, которое с трудом помнит тяжелый период гражданских смут первой половины 1990-х гг. и события в Абхазии и Южной Осетии. Если где-то возобновление военных действий представляется маловероятным, то в отношении локальных зон потенциальных этнополитических конфликтов, каковой многие считают Джавахетию, факторов, которые сдерживали бы эскалацию конфликта, по сути дела, нет. Не случайно в публикациях некоторых авторитетных западных аналитических центров уровень рисков по ситуации в Джавахке и в целом по армяно-грузинским отношениям оценивается сейчас значительно выше.

Складывается впечатление, что регион Джавахка постепенно возвращается к ситуации начала 1990-х гг., с присущими для того времени проблемами и потенциальными возможностями для конфликта. По меткому определению одного известного общественного деятеля этого региона, «ситуация в Джавахке вновь повторяется, но в более опасном варианте». Для вспышки открытого конфликта в Джавахке действительно сейчас намного больше оснований, чем еще некоторое время назад.

Грузинскому национальному движению конца 1980-х – начала 1990-х гг. был присущ крайний этнонационализм. Это движение во многом было направлено против всех символов советского строя, а в дальнейшем приняло антирусскую направленность. В чем-то похожая картина наблюдалась и в других государствах Южного Кавказа, но в Грузии антирусский настрой достиг наибольшей степени. Националистические настроения среди грузин проецировались на осетин и абхазов, имевших свои автономии еще в Советской Грузии и ощутивших на фоне дезинтеграции СССР мощную тягу к национальному самоопределению. Однако жесткого противостояния между армянами и грузинами в Грузии начала 1990-х гг. не было, как не было и большого интереса у грузинской общественности к проблемам Джавахка. Теперь взаимное недоверие резко возросло.

За прошедшие 15 лет многое в армяно-грузинских отношениях и, в частности, в ситуации в Джавахетии изменилось к худшему. Наиболее важным негативным фактором в отношениях между Тбилиси и Ереваном является устойчиво отрицательный стереотип стабильных армяно-российских отношений в сознании значительной части грузинской элиты. Для Армении же, кроме проблемы Джавахка и судьбы армянской общины и армянского культурного наследия в Грузии, основным негативным фактором в межгосударственных отношениях остается использование тбилисскими властями в политических целях коммуникационной значимости Грузии для Армении. Многие в Армении до сих пор помнят грабежи на грузинских дорогах в 1990-х годах. С тех пор появились и другие проблемы: участие армян в войне в Абхазии, обострение языковой проблемы, упорное стремление грузинских властей изменить демографическую ситуацию в Джавахке, постоянные обвинения армян этого региона в сепаратизме и ирредентизме, углубление грузино-турецкого «стратегического партнерства».

Сдерживающих факторов, которые во многом предотвратили обострение ситуации в Джавахке в начале 1990-х гг. (таких, как влияние представителей старшего поколения, наличие общего советского менталитета, инерция ощущения общей исторической судьбы), больше нет. За 15 лет существования независимой Грузии нормальных личных контактов между представителями молодежи Джавахка и новым грузинским поколением не возникло. За исключением узкой категории представителей региональной элиты и общественности Джавахка все армяно-грузинские контакты ограничиваются почти исключительно сферой торговли и мелкого бизнеса. При этом значительная часть грузин моложе 30 лет, даже политически активных, практически не владеет русским языком, который до последнего времени играл в многонациональной Грузии роль языка межнационального общения. В свою очередь армянское население Джавахка на 90% не владеет грузинским языком.

Кроме того, в начале 1990-х гг. между армянами и грузинами не было религиозного противостояния. Сейчас ситуация изменилась. Армяне говорят о религиозной «колонизации» Джавахка Грузинской Православной Церковью. Имеют место негативное отношение Грузинской Церкви к требованию возвращения шести армянских церквей в Грузии и выдвижение в качестве контраргумента вопроса о наличии грузинских церквей в Армении и т.д. Все это говорит о том, что «религиозный фактор» стал играть в армяно-грузинских отношениях важную и далеко не всегда положительную роль.

Значительно обострилась в Джавахке и языковая проблема. С одной стороны, за 15 лет не была решена проблема изучения армянским населением Джавахка грузинского языка; вряд ли ее удастся решить и в ближайшем будущем: кадровая политика грузинских властей в отношении представителей национальных меньшинств лишает их стимула изучать государственный язык. Ввиду обращения грузинских властей к «административно-принудительным методам» практически никто в Джавахетии за все эти годы грузинскому языку не научился. С другой стороны, под предлогом незнания грузинского языка в Джавахке идет процесс замены чиновников-армян на этнических грузин, что является важнейшим элементом обострения обстановки на бытовом уровне. Выдвигаемые в последнее время не только армянской общественностью Джавахка, но и представителями некоторых международных организаций предложения о придании армянскому языку на территории Самцхе-Джавахетии статуса регионального языка грузинской стороной отвергаются. Между тем, практика использования в делопроизводстве и судопроизводстве языков национальных меньшинств в регионах их компактного проживания не только зафиксирована в международно-правовых обязательствах и европейских конвенциях по защите меньшинств, к которым присоединилась Грузии, но широко применяется также в практике многих посткоммунистических государств Восточной Европы – Румынии, Македонии, Болгарии. В последнее время набрало силу движение за придание русскому языку статуса регионального языка и во многих областях Восточной Украины. Там, в отличие от Самцхе-Джавахетии или анклавов с национальными меньшинствами в государствах Восточной Европы, русский язык претендует на статус регионального сразу в нескольких крупных административно-территориальных единицах (по размерам намного превосходящих всю территорию Грузии или, скажем, Македонии) с населением в миллионы человек. В Грузии же и слышать не хотят о придании правового статуса армянскому языку в Самцхе-Джавахетии. Такое пренебрежение грузинских властей к законным интересам и правам армянского меньшинства усиливает межэтническую напряженность в стране.

Кроме того, на фоне общего обострения социально-экономической ситуации в Грузии армяне и грузины все чаще видят друг в друге конкурентов, особенно в Тбилиси и во внутренних районах страны.

Сейчас и в Джавахке, и в Тбилиси исчезло существовавшее ранее «табу» на понятия «конфликт» и «армяно-грузинское противостояние». С грузинской стороны на это влияет иллюзия создания Грузией сильной армии и правоохранительных структур. Действительно, по сравнению с событиями начала 1990-х гг., когда в Джавахке противостояли друг другу грузинские военизированные группировки типа «Мхедриони» и армянское ополчение, ситуация существенно изменилась. Теперь у Грузии есть регулярная и сравнительно боеспособная армия, довольно хорошо организованные полицейские силы, а армянских военизированных организаций в Джавахке нет. К концу 2007 года, когда намечается полный вывод 62-й российской базы из Ахалкалаки (у грузин есть устойчивый стереотип, что она может в случае конфликта занять проармянскую позицию), Тбилиси наверняка попытается ввести свои войска в регион и тогда трудно сказать, чем все кончится…

И, наконец, важнейший фактор, который отличает нынешнюю ситуацию в регионе от событий начала 1990-х годов, – это то, что у значительной части армянского населения Джавахка появилось острое чувство ожесточения, в том числе из-за невнимания к их проблемам со стороны Еревана. В начале 1990-х годов причиной того, что армянское население не пошло на более радикальные шаги в отношениях с грузинскими властями, был учет мнения официального Еревана и война в Карабахе, в которой принимало активное участие значительное число политически активных джавахкских армян. Тогда армяне Джавахка не предъявили Тбилиси политических требований, хотя, если бы они это сделали, они могли бы достичь большего. Теперь, особенно на фоне массовой эмиграции, тяжелых социально-экономических условий и, главное, недостаточного, с точки зрения джавахкских армян, внимания со стороны Еревана, население региона, возможно, не захочет считаться с позицией властей Армении. Риск того, что ситуация в Самцхе-Джавахетии может взорваться, достаточно велик.

www.fondsk.ru
Возврат к списку

Другие материалы автора